— Ботинки без шнурков. Потому что думали, если дать мне шнурки, я удавлюсь. А волосы...
— Отрезали? — спросила Неженка, наклоняясь вперед и прикрывая ладошкой рот. На щеке у нее был пожелтевший синяк — видимо, Джон постарался. — Обрили наголо?
Я ответила не сразу:
— Пришили к голове нитками.
Глаза ее наполнились слезами.
— Ой, Сью! — сказала она. — Клянусь, я этого не знала, когда сгоряча назвала тебя дрянью!
— Ничего. Ты не могла все знать.
И снова повернулась к миссис Саксби и показала на свою ситцевую юбку.
— Это платье я украла. И ботинки тоже. И почти всю дорогу до Лондона я шла пешком. Думала только об одном: как поскорее вернуться к вам. Потому что, как бы меня ни мучили в том доме, хуже и мучительней всего была мысль о том, что наговорил вам про меня Джентльмен. Сначала я думала, он скажет, что я умерла.
Неженка снова покачала головой:
— Возможно, он об этом подумывал.
— Но я же знала, что вы тогда спросите: а где же тело?
— Еще бы! Так бы я и сделала!
— Тогда я догадалась, что он скажет. Он скажет, что я забрала деньги и всех вас надула.
— Он так и сказал, — заявил Джон. — А я всегда говорил, что у тебя не хватит духу.
Я посмотрела в лицо миссис Саксби и продолжила.
— Но я знала: вы не поверите, что такое сделала ваша собственная дочь. — Она сильнее сжала мою руку. — Я знала, вы будете искать меня, пока не отыщете.
— Милая девочка, я... О, я, разумеется, отыскала бы тебя — через месяц-другой... только, знаешь ли, я вела поиски втайне от Джона и Неженки.
— Правда, миссис Саксби? — спросила Неженка.
— Да, дорогая. Я послала одного человека, тайно...
Она вытерла губы. Посмотрела на Мод. Но Мод не сводила глаз с меня. Я думаю, мое лицо теперь тоже вышло из тени, потому что она вдруг сказала:
— У тебя больной вид, Сью.
В третий раз она назвала меня по имени. Я услышала свое имя и, сама того не желая, вспомнила о других временах, когда она меня так же называла, и почувствовала, что краснею.
— У тебя и правда вид не очень, — сказала Неженка. — Как будто неделю не спала.
— Это верно, — призналась я.
— Тогда, может быть, — миссис Саксби приподнялась, — может, пойдешь наверх и приляжешь? А завтра мы с Неженкой придем, наденем на тебя какое-нибудь твое старое платьице, причешем...
— Не оставайся здесь, Сью! — Мод, тоже приподнявшись с кресла, сделала предупреждающий знак рукой. — Тут опасно.
Я снова схватилась за нож, она отдернула руку.
— Думаешь, я не знаю, что такое опасность? Думаешь, глядя на тебя, я не вижу, где опасность? Опасно — твое лицо, фальшивое, как у актерки, и лживые и притворные губы, и глаза — карие глаза предательницы!
Слова никак не хотели слетать с языка, они были ужасны, но я должна была их выкричать, выплюнуть — не то задохнусь. Она все это время не сводила с меня глаз, в них была тревога, и уж никак их нельзя было назвать предательскими. Я повернула нож. В наточенном лезвии отразился свет лампы, и зайчик запрыгал по ее лицу.
— Я пришла сюда, чтобы убить тебя, — сказала я.
Миссис Саксби приподнялась на стуле. Мод все смотрела и смотрела на меня.
— Ты и в «Терновник» пришла за тем же.
Тогда я отвела взгляд, и нож выпал из моей руки.
Я вдруг поняла, что смертельно устала. Словно разом ощутила всю тяжесть пройденного пути, все бессонные часы, проведенные в ожидании. Но все пошло не так, как я рассчитывала. Я повернулась к миссис Саксби:
— Как можете вы вот так сидеть и слушать, как она надо мной издевается? Вы знаете, что она со мной сотворила, и позволяете ей оставаться здесь? И вам не хочется ее придушить?
Я говорила искренне, но при всем при том слова мои звучали напыщенно. Я оглядела комнату.
— Мистер Иббз, а вам? — спросила я. — Неженка, неужели тебе не хочется разорвать ее на куски — за меня?
— Хочется, конечно, — откликнулась Неженка. И, потрясая кулаком, повернулась к Мод: — Обманула мою лучшую подругу! Заперла ее с сумасшедшими, пришила ей волосы!
Мод никак не отреагировала, только слегка повернула голову. Неженка снова потрясла кулачком, потом опустила руку. Перехватила мой взгляд.
— Конечно, жуткое дело, Сью. Что мисс Лилли оказалась такой подлой и все такое. Но какая храбрая, а? Я на той неделе прокалывала ей уши, так она даже не ойкнула. А потом стала спарывать с платков нитки, будто всю жизнь этим и занималась...
— Довольно, Неженка, — быстро проговорила миссис Саксби.
Я снова посмотрела на Мод, на ее маленькие, аккуратные ушки — теперь с них свисали, на золотых проволочках, две хрустальные капли, — на завитые светлые волосы и выщипанные темные брови. А над ее креслом — раньше я почему-то не разглядела, но теперь ясно, это вещь из того же ряда, что и браслеты, и серьги, и новые кудряшки, — над креслом, подвешенная к потолку, висела маленькая клетка с желтой птичкой.
К горлу подступил горький ком.
— Ты у меня все забрала, — сказала я. — Забрала, и теперь это твое, только лучше.
— Я забрала это, — ответила она, — потому что это твое. Потому что так надо!
— Почему так надо?
Она собиралась ответить, но посмотрела на миссис Саксби, и лицо ее застыло.
— Для злых дел, — сказала она ровным голосом. — Потому что ты права: все во мне фальшивое — и лицо, и губы, и глаза... Глаза... — Она отвернулась. Голос ее задрожал, но она взяла себя в руки. — Ричард узнал, что денег придется ждать дольше, чем мы рассчитывали.
Она взяла обеими руками стакан и залпом выпила то, что в нем оставалось.
— Так ты без денег?