Тонкая работа - Страница 54

— Мисс Мод! — позвала я шепотом, но даже шепот в этом доме казался громовым, и я замолчала, вслушиваясь, вглядываясь в темноту. Потом сделала пару шагов по коридору, остановилась и снова прислушалась. В отчаянии сжала руки — как я волновалась, не могу и передать, но, если честно, я и рассердилась не на шутку — как это похоже на нее: пошла бродить по дому в такой поздний час, не сказав ни слова и к тому же без всякого повода!

Когда часы пробили половину двенадцатого, я снова позвала и прошла еще чуть дальше по коридору, но наступила на край ковра и едва не споткнулась. Ей-то что — может ходить здесь и без свечи, ей дорога знакома, ну а мне — нет. Что, если я сверну куда-нибудь не туда и заблужусь в темноте? Могу и вовсе не выбраться.

Мне ничего не оставалось, как ждать, считая минуты. Я вернулась в спальню и перетащила сумки. Потом встала у окна. На небе сияла полная луна, ночь была ясной. Перед домом расстилалась лужайка, в отдалении — стена, а за ней — река. Где-то на реке — Джентльмен, и, пока я стою тут, он с каждой минутой все ближе. Долго ли он будет нас ждать?

Наконец, когда, казалось, терпению моему пришел конец, часы пробили полночь. При каждом ударе колокола я вздрагивала. Когда затихло эхо последнего удара, мелькнула мысль: «Ну вот и все». И как только я так подумала, услышала приглушенный звук шагов — она стала в дверях, бледное лицо на фоне черного проема, дышала тихо и часто, как кошка.

— Простите меня, Сью! — сказала она. — Я была в дядюшкиной библиотеке. Хотела посмотреть на нее в последний раз. Но не могла войти, пока не убедилась, что он спит.

Она дрожала. Я представила, как она стоит, бледненькая и тоненькая, одна среди мрачного сонма книг.

— Ничего, — успокоила я ее. — Но нам надо поторопиться. Идемте скорей.

Я подала ей плащ, застегнула свою накидку. Она огляделась вокруг — всего этого у нее больше не будет. Зубы ее стучали. Я дала ей легкую сумку, потом приложила палец к губам: рот на замок.

— Теперь держитесь! — сказала я.

Все мое волнение вдруг улетучилось, я сразу стала спокойной. Подумала о своей матери: сколько темных домов она обошла тайком, пока ее не поймали. Дурная кровь вскипела во мне, как молодое вино.

Мы уходили по лестнице для слуг. Накануне днем я несколько раз прошлась по ней туда-сюда, примечая скрипучие ступеньки, и теперь осторожно, за руку, вела ее вниз, показывая, куда ставить ногу, а где перешагивать. В начале коридора были две двери — в кухню и в кладовку миссис Стайлз. Мы остановились, прислушались. Она все так же держала меня за руку. За стенной обшивкой прошуршала мышь, но больше ничего — ни шороха, ни звука. Тканая дорожка на полу скрадывала звук шагов. Только наши юбки колыхались и шелестели при ходьбе.

Дверь во двор была закрыта на ключ, но ключ торчал в скважине: перед тем как повернуть, я сначала вынула его и смазала жиром, тем же жиром густо смазала задвижки: верхнюю и нижнюю. Жир я взяла из шкафа миссис Кекс. Так что она лишилась шести пенсов, что передавал ей посыльный из мясной лавки!

Мод с удивлением смотрела, как я колдую над замками.

— Это просто, — пояснила я. — Если бы мы были снаружи, было бы намного труднее.

И подмигнула. Я была довольна, что справилась. Мне и впрямь захотелось тогда, чтобы задача была посложнее. Облизнула пальцы, перепачканные жиром, потом привалилась плечом к двери и осторожно нажала; чуть покосившаяся дверь плотно стала на место, и после этого ключ легко повернулся в замке, а задвижки бесшумно повернулись в пазах, как детки в колыбельках.

Воздух снаружи был чистый и холодный. Светила луна, и на землю ложились длинные черные тени. Нам это было на руку. Мы пошли, держась в тени стен, перебегая от одной к другой, выбирая, где потемнее, потом бегом, наискосок, пересекли лужайку — скорее укрыться под сенью кустов и деревьев. Она снова взяла меня за руку и послушно следовала за мной. Только один раз она отстала, и, обернувшись, я увидела, что она смотрит на дом со смешанным выражением ужаса и радости. Окна были темны. Никто нас не видел. Дом казался плоским, как картонный задник в театре. Я дала ей чуть-чуть постоять, потом потянула за руку.

— Надо идти, — напомнила я.

Больше уже она не оглядывалась. Довольно быстро мы добрались до края парка и двинулись вдоль каменной стены по сырой заросшей тропке. Ветви кустов цеплялись за платье, мелкие твари скакали в траве, прыскали из-под ног, мы прорывались вперед, разрывая и топча тонкие, словно стеклянные, нити белой паутины. Шум и треск ветвей оглушал нас, мы запыхались. Мы так долго шли, я уж было подумала, мы проглядели калитку, но потом тропинка стала шире, и слева замаячила арка, залитая лунным светом. Мод обогнала меня и открыла своим ключом калитку, а потом, когда мы выбрались, заперла ее снова.

Только когда мы выбрались из парка, я смогла перевести дух. Мы поставили на землю сумки и стали ждать в темноте, держась в тени стены. Береговые камыши, залитые лунным светом, были похожи на копья невидимого войска. Гладь реки была почти белой. Слышался лишь шепот струй да изредка — писк какой-то ночной птицы. Плеснула рыба. Джентльмена нигде не было видно. Мы добрались быстрее, чем ожидалось. Я прислушалась, но ничего не услышала. Посмотрела на небо, на звездную россыпь. Как много звезд — просто невероятно! Потом посмотрела на Мод. Она натянула на лицо капюшон, но, заметив, что я на нее смотрю, подала мне руку. Не для того, чтобы я ее вела за собой, не для того, чтобы успокоила, — просто взяла за руку. Меня.

С неба сорвалась звезда, и мы смотрели, как она падает.